Маргарита Бочарова, Vласть
Как отразятся на Казахстане грядущие запланированные в КНР масштабные экономические преобразования? Ведущие казахстанские эксперты по Китаю дали свои оценки и прогнозы.
В конце марта руководство Китая объявило сразу о двух значительных событиях в собственной экономике: китайский город Вэньчжоу станет центром тестирования новой финансовой реформы, а Народный банк КНР сообщил о разработке стратегии либерализации рынка процентных ставок.
Такие правительственные меры стали поводом к возобновлению дискуссии о либерализации китайской экономики в целом. Подогревает обсуждения еще и тот факт, что многие мировые эксперты (например, Всемирного банка) прогнозируют неминуемый спад темпов экономического роста КНР до уровня 8,6% в год, в связи с чем рекомендуют властям Китая не медлить с рыночными реформами.
Тем не менее, ведущий казахстанский китаевед, Константин Сыроежкин, обращает внимание на тот факт, что тема либерализации китайской экономики совсем не нова: «Экономические реформы в Китае идут с 1978 года». Оценивая результаты проведенных с этого времени преобразований, эксперт делает вполне закономерный вывод о том, что они «достаточно либеральны».
Он убежден, доля государственного сектора в экономике КНР с каждым годом «серьезно снижается», а частный сектор в своем соотношении только увеличивается. Законодательная база по привлечению иностранных инвестиций может являться предметом зависти для самых развитых капиталистических экономик, отмечает Сыроежкин. По его мнению, банки в Китае «относительно самостоятельны», а местные власти китайских провинций и районов «настолько вольготно распоряжаются финансами, что это стало чуть ли не главной проблемой Китая». Эксперт считает, что говорить о неразвитости рыночных отношений в Китае как минимум неверно: «государство в редких случаях вмешивается в рыночные процессы».
Несмотря на это, вопрос о том, как повлияет на Казахстан грядущая или продолжающаяся либерализация экономики КНР, не теряет своей актуальности. Интернет-журнал Vласть попросил еще двух экспертов дать свою оценку этой ситуации.
Напомним, согласно информации МИД РК, Китай по объему взаимного товарооборота прочно удерживает второе место после России. На январь текущего года удельный вес КНР в общем объеме товарооборота нашей республики составил 14,5%. При этом стоит отметить, что в абсолютных показателях экспорт Казахстана в Китай на порядок больше объема импорта. Именно в структуре экспорта Казахстана в 2010 году Китай занимал первое место с удельным весом почти в 17 %.
В структуре иностранных прямых инвестиций КНР в 2010 году находилась на третьем месте после Нидерландов и Франции, обеспечив приток более чем 1,2 млрд. долларов США в экономику Казахстана. Объем китайских инвестиций в Казахстан за три года (с 2007 г.) увеличился на 240%.
Рано говорить о повышении эффективности казахстанско-китайского экономического сотрудничества
Гульжахан Хаджиева, ведущий сотрудник Института востоковедения им. Р.Б. Сулейменова, в первую очередь отмечает существенные «негативные факторы» казахстанско-китайских экономических отношений. Во-первых, Казахстан и Китай отличают разные «модели и методы ведения бизнеса», от которых напрямую зависит будущее торгово-экономических связей и их эффективность.
Политика «экономического национализма», от которой Китай еще не отказался, по-прежнему позволяет развивать как частный бизнес, так и крупное предпринимательство «в условиях жесткого государственного контроля», говорит эксперт. По её мнению, Казахстан в этом смысле более «либерален», что в свою очередь не спасает казахстанских бизнесменов от сложностей, связанных «с непониманием специфики ведения бизнеса» на внешних рынках. В этой связи Хаджиева подчеркивает, что «доход от деятельности казахстанского бизнеса в Китае приносил стране меньшую прибыль по сравнению с доходами от чистого казахстанского экспорта в Китай».
Во-вторых, принципы регулирования внешнеэкономической деятельности в Китае все еще значительно отличаются от соответствующих принципов казахстанского законодательства. Эксперт обращает внимание на то, что в КНР «исключительное право ведения внешнеэкономической деятельности предоставляется ограниченному списку государственных экспортно-импортных компаний», а в Казахстане любой хозяйствующий субъект «имеет право выхода на международный рынок при наличии соответствующей лицензии».
Эксперту представляется, что только в случае отмены «процедуры отбора компаний и выдачи лицензий» в Китае, можно ожидать повышения эффективности от экономического сотрудничества наших стран. Принятие данных мер в ближайшей перспективе является «маловероятным», прогнозирует она.
Экономическая ситуация в соседней стране «в ближайшее время может достаточно резко ухудшаться» по причине нестабильности внутреннего рынка и его низкой инвестиционной привлекательности, объясняет эксперт. В этой связи заявления китайского руководства, по мнению Хаджиевой, «говорят о желании привлечь больше международных инвестиций на фоне охлаждения экономического роста».
«Осторожная» экономическая политика КНР убережет Казахстан от потрясений
Адиль Каукенов, политолог, автор более 25 публикаций по проблемам развития Китая и казахстанско-китайских отношений, также обращает внимание на то, что экономическая модель КНР «итак довольно либеральная». Несмотря на «успешность» проводимого Китаем экономического курса, его экономическая модель не статична: она «подстраивается под новые вызовы и задачи», считает эксперт.
По его мнению, китайские экономические реформы отличает изрядная «осторожность и поступательность», чего нельзя сказать о ходе экономических преобразований в странах бывшего Советского Союза. Каукенов особо подчеркивает, что даже политика по «ослаблению» курса юаня осуществляется китайским руководством чрезвычайно аккуратно, не вызывая «резких изменений» на мировых рынках. «Китай никогда в этом смысле не делает поспешных шагов», - говорит он.
Вследствие этого политолог делает вывод об ошибочности мнения о том, что КНР в настоящее время «стоит на пороге вынужденных глобальных перемен», влекущих за собой кардинальные последствия, в частности, для экономики Казахстана. Среди китайской элиты нет тех, кто заинтересован в «быстрых экспериментах», особенно если это касается изменения экономической модели Китая, поясняет эксперт.
Говоря о снижении темпов экономического роста китайской экономики, он отмечает, что это является закономерным итогом политики руководства КНР с целью избежать ее «перегрева». Именно подобный курс китайских властей с середины 90-х годов позволяет сохранять равновесие в экономике, «балансируя между перегревом и стагнацией», объясняет Каукенов.
Эксперт обращает внимание на то, что более актуальным на сегодняшний день является говорить о «либерализация политического строя» КНР. Он прогнозирует, что в ближайшее время «начнется официальная передача власти Си Цзинпину и Ли Кэцяну», в связи с чем происходит активизация внутрипартийной борьбы. Именно результаты этой борьбы и определят, каким в дальнейшем будет экономический курс Китая.
