Тимур Балымбетов начал заниматься дубляжом в 2004 году. Это были маленькие документальные фильмы. А с большим американским блокбастером столкнулся в 2011 году, когда ему доверили дублировать «Людей в черном-3». В той команде он работал редактором-укладчиком текста и переводчиком.

«На казахском языке мало сленга, к сожалению»

Светлана Ромашкина: Как дубляж фильмов выглядит изнутри?

Тимур Балымбетов: Нам дают черновую версию монтажа, и мы начинаем работать над переводом. В процессе дубляжа и до выхода фильма на экраны мы смотрим примерно четыре версии картины. Это очень интересно, иногда пропадают целые персонажи, иногда вырезают огромные диалоги. Бывает, что происходят замены – то, что говорит один персонаж, в итоге произносит другой. Наша задача не только перевести текст, нам нужно сделать локализированный вариант картины. Локализированный в том смысле, что приходится менять слова и концепции, которые могут быть непонятны зрителю. Например, когда шутят про бейсбол, про какие-нибудь американские гонки, то приходится это адаптировать и это очень увлекательный процесс.

Кадр из фильма «Стражи галактики»

На каждую роль мы предоставляем студии 5-6 вариантов актеров, оттуда нам приходят рекомендации: нам кажется, что подходит вот этот актер, по тембру, по настроению, по эмоциям и потом мы начинаем работу. Мы пишем всех актеров отдельно и ни разу не бывало так, чтобы все актеры встречались на одной площадке, кроме массовки. Задача режиссера в том, чтобы донести суть диалога и эмоциональную составляющую. На это иногда уходит много времени. Необходимо, чтобы актер вошел в образ, уловил интонацию, услышал. Это очень увлекательно. Самая большая награда - это когда ты идешь в кинотеатр и во время просмотра видишь, что зритель смеется, переживает, хватается за кресла.

Светлана Ромашкина: А бывает так, что нет подходящего слова в языке?

Тимур Балымбетов: Да, так часто происходит. Нам приходится что-то придумать, обходить, придуманное слово заранее несколько раз вводить в сценарий для того, чтобы люди привыкли к нему и стали воспринимать в контексте. В «Стражах галактики» была потрясающая сцена, где шутили два персонажа и там была ненормативная шутка и мы нашли грамотный, очень смешной перевод на казахском языке. Мы две ночи об этом думали, не спали. А потом пришла финальная версия, в которой этого диалога не было и мы очень сильно расстроились.

Светлана Ромашкина: Вы с лингвистами сотрудничаете?

Тимур Балымбетов: У нас есть команда переводчиков. Иногда это один человек, иногда несколько. И есть консультанты. Я окончил казахскую школу, учился на русском языке, изучал английский язык в инязе и поэтому эти три языка позволяют мне каким-то образом лавировать во всей этой истории. Есть люди, с которыми мы постоянно консультируемся. В плане доступно ли это, поймут ли это зрители. К примеру, в фильме «Стражи галактики» у нас был очень сложный случай. Один из главных персонажей – Енот. По нашим опросам основная часть зрителей не знала, как по-казахски будет «енот». И когда на озвучку приходили профессиональные актеры, они не понимали что значит слово «жанат». Очень мало людей, знающих его. Поэтому мы приняли осознанное решение – это слово обходить, называть героя «лохматый», «блохастый», «плешивый» и т.д.

В случае со «Стражами галактики» было очень важно хорошо знать английский, знать сленг. Мне помогло то, что я часто бываю в США и свободно владею языком.

Светлана Ромашкина: Сколько времени занимает озвучка?

Тимур Балымбетов: В среднем озвучка занимает две недели. Но на работу над сценарием, оттачиванием до финала уходит больше времени. К тому же не стоит забывать, что нам постоянно присылают новые варианты фильма, где меняются диалоги, появляются новые персонажи. На «Стражей галактики» у нас ушло около 2 месяцев.

Светлана Ромашкина: В Казахстане профессионально учат дубляжу?

Тимур Балымбетов: Насколько я знаю, у нас нигде не учат профессиональной озвучке. В моем случае это связано с тем, что я с этим постоянно сталкивался. Студия, которая занимается дубляжом в Казахстане, называется «Синематон». На ее базе уже было озвучено 9 фильмов. В этом году было озвучено на казахский язык 3 фильма: «Новый Человек паук», «Малифисента» и «Стражи галактики». Все эти три фильма озвучивали три разных режиссера. У компании «Марвел» было требование: чтобы «Стражей галактики» озвучивал молодой человек, который знаком с комиксами. Сначала у Ильи Бисерова, который возглавляет «Синематон» заболела голова, потому что он не знал, есть ли в Казахстане люди с опытом дубляжа и которые бы что-то знали о комиксах. Ему рассказали обо мне, он обрадовался и позвонил. Так мы начали работать.

Светлана Ромашкина: Как вы обходите ругательства?

Тимур Балымбетов: Мое отличие от других режиссеров дубляжа в том, что я очень хочу сохранить исходник. Чтобы наш казахский вариант был эквивалентен. Если персонаж эмоционален и позволяет себе какие-то грубости, то мне хочется эти грубости оставить. Если это сленг, то это должен быть сленг, а не грамотный, высокопарный казахский язык. Потому что послушайте, в «Стражах галактики» разговаривают дерево, енот, какой-то красный громила и зеленая убийца. Там не может быть высокопарного языка! За это мы и получили хорошую реакцию от зрителя. Этот дубляж был построен на молодежном сленге и это было в новинку для казахстанского дубляжа. Потому что в казахском языке на данный момент, к сожалению, очень мало сленга. Например, такие слова как «чувак», «мужик», «прикол» до сих пор используются на русском языке, т.к. нет эквивалента. И наша задача была в том, чтобы не проскальзывало русских слов и чтобы казахский был легким, понятным всем.

Светлана Ромашкина: Сейчас часто ругают лингвистов за то, что они придумывают новые слова там, где можно обойтись заимствованием из другого языка. Как вы к этому относитесь?

Тимур Балымбетов: К этому нужно относиться без фанатизма. Одно из главных правил, которое до меня донесли: язык живой, он развивается, что-то выпадает, что-то появляется. Но этот процесс сложно форсировать или запустить искусственно. Сложно придумать 10 тысяч слов и закинуть их в язык, потому что это должно быть сформировано нуждой и народом. Я вижу, что люди в основной своей массе новыми словами не пользуются. Посмотрим, приживутся ли они. Это покажет только время.

Светлана Ромашкина: Сколько стоит дубляж блокбастера?

Тимур Балымбетов: Где-то в районе -100-200 тысяч долларов.

Кадр из фильма «Люди в черном-3»

Светлана Ромашкина: Это как целый казахстанский фильм!

Тимур Балымбетов: Да, финансировал озвучку общественный фонд «Болашак». Это частный фонд, который привлекал инвесторов. Это очень важно разъяснить, т.к один из первых комментариев, когда выходит дублированный фильм, это «зачем вы тратите деньги налогоплательщиков на эту ерунду, никто все равно не будет смотреть». Я не согласен с тем, что никто не будет смотреть, я считаю, что это уникальный инструмент для развития языка. Все больше молодежи идет на дублированный фильм.

«Мы отказываем даже состоявшимся артистам»

Светлана Ромашкина: Вы запустились с музыкальным каналом «Гакку», который полностью состоит из отечественного контента, в сентябре. Уже есть первые результаты?

Тимур Балымбетов: Это моя радость и гордость, то, чем я ежедневно горю. Телеканал существует всегда 2 месяца, и мы уже по первым данным, по первым замерам видим, какая сильная динамика роста и интерес зрителей. Совсем недавно нам пришло письмо из Монголии, оказывается, нам там транслируют. Мы об этом даже не знали.

Светлана Ромашкина: Это законно?

Тимур Балымбетов: Не знаю, думаю, они это делают кустарным методом. Но это приятно. Потому что там есть целый казахский район и они смотрят телеканал и радуются, что у них есть доступ к нашей музыке. Одно из главных опасений перед началом проекта было в том, наберем ли мы контент. Мы начали работу 8 ноября прошлого года. И первые полгода занимались концепцией, собирали контент и набирали команду. Мой ежедневный ритуал заключался в том, что я заходил в интернет и искал под разными хэштехами и поисковыми комбинациям казахстанские клипы. Собирал архивы, мы реставрировали записи. У нас в архиве много ретро, которое, к сожалению, сохранилось в плохом качестве. Сейчас у нас самый большой архив казахстанской музыки. У нас в день выходит около 500 клипов. Некоторые из них естественно повторяются – но только самые новые. Плюс ко всему мы еще не всю базу запустили. Мне кажется, что наша уникальность в том, что этот канал поднял дух нашей молодежи. Это очень интересно наблюдать. Казахстанцы насытились контентом, производимым в других странах. Конечно, в этом смысле «Гакку» идеологический. Наша основная задача - это развитие нашего искусства. Причем не только музыки, но искусства в целом. В наших планах создание глобального канала из казахстанского контента для тех, кто не находится в Казахстане и кому интересна наша культура. Скорее всего, это будет большая платформа в интернете.

Светлана Ромашкина: Вы чувствуете, что канал уже как-то влияет на отечественных музыкантов?

Тимур Балымбетов: Есть артисты, которые много лет были неактивны и с появлением «Гакку» стали снова снимать клипы. Потянулось огромное количество молодежи и она, честно говоря, гораздо более продуктивна. Не всегда там высокое качество, но они быстрее растут. К примеру, приносят клип, мы говорим: «к сожалению, по качеству не подходит», они второй клип несут, мы: «ну вот еще чуть-чуть доработать», а третий клип – уже хорошая картинка.

Светлана Ромашкина: Как часто вам приходится отказывать из-за качества?

Тимур Балымбетов: Примерно в 70% случаев. Даже состоявшимся артистам, которые расслабились. Они приносят работы, сделанные не с очень серьезным отношением. Привыкли, что они платят за эфир и качество не имеет значения. Одна из наших самых сложных задач – донести до артистов: поймите, мы берем клипы бесплатно, это наши инвестиции и мы хотим вкладывать в артистов, которые и к себе, и к зрителю относятся серьезно. Ежедневно происходят такие истории, когда известный человек недоволен, он не понимает, как его работа не может пройти в эфир. Приходится объяснять, показывать на пальцах. Некоторые обижаются, некоторые ищут основателей канала, спонсоров. Другая большая проблема – это поющие подруги. Это наша беда. Их очень много. У нас есть художественный совет, который фильтрует клипы. Мы хотим показать, что качественная музыка есть. Меня раздражает рабский менталитет, к которому мы привыкли: если я не заплатил, то меня нигде не покажут.

«Мы не говорим, кто у нас в худсовете, потому что к ним придут»

Светлана Ромашкина: А деньги вам предлагали за то, чтобы попасть в эфир?

Тимур Балымбетов: Это происходит ежедневно. Бывает люди приходят в кабинет с деньгами. И когда я говорю «нет», они спрашивают: «Сколько? Давайте я вам на столе оставлю». И здесь конфликт мировоззрений. Потому что ты стараешься объяснить человеку, что дело не в деньгах. Лучше возьмите их и вложите в материал. Сделайте песню лучше, сильнее аранжировку, наймите хорошего режиссера. Не нужно мне отдавать эти деньги. И тут конечно либо есть жилка, понимание и стиль, либо нет. Есть замечательный пример с Галымжаном Молданазором, который снимает свои клипы бесплатно и это потрясающие работы. Не всегда деньги главное.

Светлана Ромашкина: Вы ждете, что у нас появится своя Леди Гага или Адель?

Тимур Балымбетов: Мы на это очень сильно надеемся. Но как-то обесценилось понятие настоящей музыки. Конечно, на это сильно влияют законы рынка. Сейчас наш главный закон – это той-бизнес. Вы представляете, чтобы Адель позвали на чью-нибудь свадьбу? Конечно, нет. Это другая, большая музыка. Я говорил со многими артистами, которым хочется создавать серьезные песни с оркестром, с интересными аранжировками, но они понимают, что такая музыка стала нишевой. Здесь как раз вопрос мировоззрения и убеждения человека. Или ты верен себе и делаешь музыку, которую ты считаешь своей, и не размениваешься на мелочи или ты гипер коммерческий музыкант и тут нет ничего плохого. Наша основная задача, чтобы у зрителя не появилось ощущения, что музыка для тоев, это стандарт, что это средний уровень качества. Она хороша для тех целей, которые она обслуживает, но есть другая музыка, есть другие музыканты.

Светлана Ромашкина: Кто входит в ваш худсовет?

Тимур Балымбетов: У нас в худсовете 5 человек и мы не разглашаем кто они. Иначе к ним придут. Более того, у меня уже требовали имена этих людей, потому что они посмели кому-то отказать. Мы работаем два месяца, а мне уже грозили Комитетом ООН по правам человека, потому что какие-то клипы не проходят.

Светлана Ромашкина: По финансам вы чувствуете, что все нормально?

Тимур Балымбетов: Это новая бизнес-модель, которой пока что на казахстанском рынке не было. Бесплатное музыкальное телевидение, которое не берет денег с артистов.

Светлана Ромашкина: За счет чего вы живете?

Тимур Балымбетов: Есть много вариантов развития экономической модели подобного телевидения. Однозначно основа - прямая реклама, и разные формы развития соседних проектов по индустрии (создание продакшенов, ивент-проектов и т.п.) «Гакку» - структура медиа-группы Санжара Мустафина. Это стартап в классическом значении этого термина. Попытка получить конкурентное преимущество посредством не самых стандартных решений. Есть соседние ресурсы, способные эффективно влиять на популяризацию проекта, например Love Radio. В наших планах создание под брендом «Гакку» большой индустриальной инфраструктуры полного цикла.

Светлана Ромашкина: Что сейчас нужно группе, чтобы собирать стадионы?

Тимур Балымбетов: Нужен народный хит.

Сейчас исконно казахской музыкой считается российский шансон с казахскими словами.

И это очень печально, потому что мне кажется, что казахская музыка не такая. В ней есть более серьезные мелодии, более интересная гармония. К сожалению, из-за обилия такой музыки для таверны сложно разглядеть сильных музыкантов и вокалистов. Потому что они идут на компромисс и им тоже приходится выбирать. Либо я зарабатываю, либо я голодаю, но делаю хорошую качественную музыку. Когда аудитория такая маленькая как у нас, сложно существовать множеству жанров и ниш. Если вы посмотрите на страну любую с большим населением, там есть и хип хоп, и соул, и рок, и инди и многое др. И у всех у них есть своя аудитория.

Если бы я был начинающим певцом, я бы постарался записать песню с Кайратом Нуртасом для того, чтобы заполучить аудиторию. Это был бы мощный инструмент продвижения. Надо признать, что Нуртас работает, он трудяга. О качестве и предпочтениях можно долго говорить, но сейчас он один из самых результативных игроков на поле.

Светлана Ромашкина: При этом у него не было профессионального продюсера.

Тимур Балымбетов: Сейчас это общемировой тренд. Продюсерские проекты начинают вызывать все меньше интереса зрителей и дохода. Потому что самородки, которые созданы неискусственно, вызывают все больше уважения у зрителей. Но Кайрат работал не 3-4 года, он работает давно, массово узнаваемым стал только пару лет назад. С его популярностью и работоспособностью не поспоришь. Конечно, хотелось бы, чтобы менеджмент был тоньше, чтобы в нем было больше стиля. Но в какой-то момент и ему захочется большего. Иногда сначала количество, а потом уже качество.