Что происходит?

Накануне со ссылкой на адвоката Жаклин Лаффон стало известно, что бывший президент Франции Николя Саркози предстанет перед судом по делу о коррупции и торговле влиянием. До этого, 20 марта 2018 года, сообщалось, что во Франции Саркози взят под стражу в рамках дела о финансировании его избирательной кампании в 2007 году. Сам Саркози прежде отвергал все обвинения.

Кассационный суд Франции отклонил все апелляции Саркози и его адвоката Тьерри Эрцога, также попавшего под суд, на решение о возобновлении одного из дел о коррупции и направлении Саркози в исправительный суд. Судебное разбирательство начнется в ближайшие месяцы.

Что этому предшествовало?

Расследование о возможном финансировании Ливией избирательной кампании Саркози, по итогам которой он стал президентом, открыли еще в 2013 году.

В 2011 сын Каддафи Саиф аль-Ислам потребовал от Саркози вернуть средства, которые Ливия выделяла ему до и после предвыборной кампании, в эфире Euronews. Тогда президент назвал ливийские обвинения местью семьи Каддафи за то, что Франция сыграла ключевую роль в свержении режима.

В апреле 2012 года французский сайт Mediapart опубликовал документы за подписью главы ливийской разведки, в которых говорилось о согласии Триполи выплатить 50 млн евро на поддержку кампании Саркози. Саркози называл материалы фальшивкой, но суд признал подлинность части документов, добытых журналистами, и разрешил использовать их в полицейском расследовании.

Экс-президента обвиняли и в злоупотреблении доверием владелицы L’Oreal Лилиан Бетанкур при финансировании своей предвыборной кампании. Расследование началось в 2007 году, но до 2012 года Саркози обладал президентским иммунитетом. По версии следствия, Саркози интересовала неподлежащая разглашению информация в период, когда он оспаривал некоторые решения, принятые по «делу Бетанкур», уже после того, как в 2013 году с него сняли обвинения за недостаточностью доказательств. При этом следователи считают, что дело пришлось закрыть, потому что Саркози и его адвокат узнали, что их телефоны прослушиваются: адвокаты экс-президента Франции, основываясь на постановлении ЕСПЧ, утверждали, что такие прослушиваемые записи могут быть использованы только против адвокатов, а не их клиентов.

Об этих нарушениях стало известно из прослушки телефонных разговоров экс-президента и его адвоката Эрцога в январе 2014 года, которую вели уже по разрешению суда по делу о незаконном использовании средств ливийского лидера Муаммара Каддафи для финансирования кампании Саркози. Следствие установило, что для переговоров экс-президент и его адвокат использовали в том числе телефоны, купленные на чужое имя. Сарокози предлагал судье Кассационного суда Жильберу Азиберу престижную должность в Монако в обмен на информацию.

Но и это еще не все. В феврале 2017 года парижский следователь Серж Турнер, который расследует в том числе и «ливийское дело», постановил, что Саркози следует привлечь к суду по так называемому «делу Бигмалион» о финансовых махинациях за время президентской кампании 2012 года. По версии следствия, партия Саркози «Союз за народное движение» (ныне – «Республиканцы») получила более 18 млн евро от PR-агентства Bygmalion, которые затем были скрыты и не учтены в качестве расходов на переизбрание.

Согласно французским законам, кандидат не имеет права использовать иностранное финансирование, а также тратить на избирательную кампанию более 22,5 млн евро. Обвинители же утверждают, что Саркози потратил почти 43 млн евро на свою кампанию на переизбрание – почти вдвое больше дозволенного.

Немного истории

Николя Саркози не первый экс-президент, против которого возбуждено уголовное дело. Его предшественник Жак Ширак в 2011 году был приговорен к двум годам условно за растрату и нецелевое использование государственных средств во время пребывания на посту мэра Парижа. Но это первый случай в истории современной Франции, когда бывший лидер столкнется с явными обвинениями в коррупции в суде.

Николя Саркози начал свое президентство в 2007 году энергично и гласно, но обнаружил, что его мандат омрачен финансовым кризисом 2008 года. К концу своего срока он имел один из самых низких рейтингов популярности по сравнению с любым предыдущим послевоенным французским лидером. После унизительного поражения в 2012 году он пообещал, что «никто больше не услышит о нем», но пророчество не сбылось.