Падение нефтяных цен в конце 2014 года вынудило правительство Казахстана искать способы компенсировать сжатие республиканского бюджета. Если поначалу оно делало ставку на сокращение бюджетных расходов, то в 2016 году отказалось от этой затеи и переключилось на поиск новых источников доходов. Уровень расходов при этом снижаться не стал, а даже напротив – в 2016 году он увеличился на 18,6% до 8,5 трлн тенге.

Это произошло не из-за появления новых источников, а благодаря увеличению государственного долга и трансфертов из Национального фонда. Если в 2012 году их вклад в республиканский бюджет составлял 39%, то в 2017, согласно прогнозу Центра прикладных исследований «Талап», вырастет до 53%. При этом бюджетная нагрузка на Нацфонд за год может увеличиться более чем на 1,5 трлн тенге – до 4,4 трлн. Перспектива такого замещения, угрожающая быстрым истощением ресурсов фонда, серьёзно обеспокоила экономический блок правительства.

Исходя из этих ожиданий, экс-министр национальной экономики Куандык Бишимбаев предложил искать выход в увеличении объёмов налоговых сборов. Он пояснял, что искать резерв в добывающем секторе уже невозможно – налоговая нагрузка на него составляет 60-70% от добавленной стоимости, в то время как в других секторах она не превышает 6%. При этом в стране, по его информации, уплачивалось только 19% от НДС, а всё остальное оседало в теневом секторе.

В конце октября прошлого года парламент начал рассматривать поправки в Налоговый кодекс. Президент Нурсултан Назарбаев неоднократно призывал разработчиков придерживаться целей стимулирования деловой активности, притока инвестиций и снижения доли теневой экономики. В новом кодексе он хотел видеть понятную форму изложения всех норм, кардинальное упрощение процесса налогового администрирования, а также отсутствие оснований для увеличения нагрузки на субъектов экономики.

Его рекомендации были небезосновательны. Согласно исследованию центра «Талап», за последние 20 лет объём налогового кодекса увеличился в 5 раз – со 170 статей в 1995 году до 781 статьи в 2016-м. Кроме того, его нормы были сильно запутаны: только по НДС кодекс требует от налогоплательщика знания 82 статей, которые имеют 268 ссылок, 206 из которых имеют дополнительные ссылки.

Однако главная проблема кодекса даже не в его сложности, а в правовых рисках. По словам Рахима Ошакбаева, председателя попечительского совета центра «Талап», срок исковой давности по налоговым вопросам сегодня составляет 5 лет. То есть, в течение этого времени налоговые органы могут пересматривать итоги ранее принятой отчётности и, например, начислять дополнительные налоги.

Еще один фундаментальный изъян кодекса в том, что налогоплательщик несёт ответственность за действия своих контрагентов и действия их контрагентов. «Действующие статьи по лжепредпринимательству позволяют прийти к вам с проверкой и сказать: «Вы знаете, вот вы купили компьютер у фирмы в Петропавловске, которая покупала что-то у других (и с этим возникли проблемы - V). По цепочке (расследования - V) мы пришли к вам». Вообще, причина визита может заключаться и в одном компьютере, а его ценой стать (существование - V) всего бизнеса. И наша гипотеза – мы, безусловно, не претендуем на истину – в том, что скрытая нагрузка, транзакционные издержки и, самое главное, правовые риски Налогового кодекса являются сейчас большой частью коррупционной ренты», - рассказал Ошакбаев во время CFO Summit 2017.

Несмотря на существование этих проблем, в концепции проекта налогового кодекса Миннацэкономики определило для себя главными проблемами потери республиканского бюджета по НДС и отсутствие обязательного налогового учёта доходов и расходов предприятий. В конце списка приоритетов ведомство упомянуло о снижении оснований для внеплановых проверок и повышении ответственности за неуплату налогов.

В числе поправок, которые уже принял парламент, были: введение с 1 января 2018 года 5% пенсионных взносов для работодателей; с 1 июля 2017 года – 1% отчислений на обязательное социальное медицинское страхование (с увеличением до 3% к 2022 году).

С этого же периода должны взыматься взносы с индивидуальных предпринимателей в размере 5% от двух МРЗП (около 2,5 тыс. тенге в месяц), а также взносы от самозанятых в размере 5% от МРЗП (около 1,2 тыс. тенге в месяц). Кроме того, поправки предусматривают поэтапное снижение порога НДС с 30 000 МРП в 2017 году до 15 000 МРП к 2020 году, и включают норму повышения ставок на акцизы.

Те же поправки, которые сейчас рассматриваются, тоже не соответствуют приоритетам, которые обозначал президент:

Всё это говорит об обратном – государство увеличивает нагрузку на субъекты экономики. Даже в 2016 году при очень низком 1% росте ВВП, во многом обеспеченным средствами Нацфонда, налоговые поступления увеличились на 23%. Вместе с этим налоговые органы провели 10 087 проверок, доначисление на каждую из которых в среднем составило 54,6 млн. тенге. А всего – 550 млрд тенге.

Это происходит и на фоне падения деловой активности. За 2016 год количество действующих предприятий МСБ упало на 8% до 1,18 млн., при том, что за девять месяцев прошлого года они показали почти 7% снижение выпуска продукции и 3% сокращение численности штата.

В 2017 году эта динамика продолжится. По расчётам центра «Талап», бюджетная нагрузка на экономику вырастет до 22,5%, приблизившись к очень благополучному для страны уровню 2008 года, когда цены на нефть достигали $150 за баррель.

Это значит, что размер налогов, уплачиваемый предприятиями, возрастёт довольно существенно. Причём давление продолжится и в следующие годы. К 2020 году нагрузка на фонд оплаты труда вырастет почти на 10 п.п. до 37%. «На мой взгляд, увеличение нагрузки на ФОТ – один из аспектов, который точно будет действовать против занятости и деловой активности», - убеждён Ошакбаев.

По мнению экономиста, налогово-бюджетная политика государства должна измениться в диаметрально противоположную сторону. Ошакбаев уверен, что нынешний уровень налоговых ставок, правовых рисков, транзакционных издержек и коррупционной ренты мотивирует предприятия расширять теневую экономику. Согласно исследованию его центра, которое основано на анализе 24 методик оценки размера теневого сектора, за период с 2006 по 2015 год его удалось сократить на 17 п. п. до 39%. При этом его масштабы сокращались во многом за счёт снижения налоговой нагрузки. Поэтому он считает необходимым держать её на уровне 2013 года, когда она составляла 16,5% от ВВП.

«Нам нужно отвечать в стиле грузинских реформаторов, например Кахи Бендукидзе, то есть снижать налоговую нагрузку и упрощать налоговое администрирование. <…> И обычно, когда мы об этом говорим, нам отвечают: «Ребята, что вам не нравится? В конце концов, вам Всемирный банк и PwC говорят, что мы вообще по налогам лучше всех – Киргизии, России и многих других. Посмотрите на Doing Business, мы входим в 20-ку стран по лёгкости уплаты налогов». Но слон в тёмной комнате, которого никто не замечает – это высочайшие правовые риски. Мы должны с ними бороться… Понятно, что в ближайшее время нам не удастся сильно их уменьшить, но если мы повысим налоговую нагрузку, нам станет еще хуже. Мы просто будем угнетать деловую активность», - говорит Ошакбаев.

Графика Асылхана Назира, подготовлена на основе презентации центра «Талап»