На прошлой неделе на «Седьмом канале» стартовал второй сезон скетчкома «о жизни людей в разных регионах Казахстана» под названием Q-елі. С этим юмористическим жанром на казахстанском телевидении складывается, надо сказать, довольно любопытная ситуация. Отечественные скетчкомы выходят преимущественно на казахском языке, шутки в них носят ярко выраженный национальный характер, а их авторы почему-то убеждены, что русскоязычная аудитория такой телепродукт не оценит (читай: не поймет). Суровая реальность же свидетельствует об обратном.

Не далее как осенью 2014 года на широкие экраны вышел комедийный фильм «Келинка Сабина», главная героиня которого родилась в 2012 году на том же «Седьмом канале», в скетчкоме «KZландия». Успех фильма был настолько ошеломительным, что за первые выходные в прокате «Келинка» полностью отбила свой бюджет, превысив его в два раза. Завтра в кинотеатрах стартует показ сиквела «Келинки Сабины», и едва ли у кого-то возникнут сомнения, что зрители на него обязательно пойдут. Не только казахоязычные, разумеется.

Заметим также, что подавляющее число казахстанских кинокритиков сходятся в одном: фильмы о «келинке Сабине» - это не кино, это полуторачасовые наборы комедийных ТВ-скетчей. Получается, казахстанцы (вне зависимости от своих языковых предпочтений) с удовольствием ходят в кино фактически на телевизионный скетчком, построенный исключительно на особенностях нашего менталитета. Почему же сами телевизионщики остаются столь консервативными в определении целевой аудитории своих юмористических проектов?

Похоже, единственным каналом, который постепенно отходит от такого взгляда, является «Семерка». Одни из героев Q-елі - русскоязычная семья казахов из Павлодара, которая столкнулась с непреодолимым языковым барьером после возвращения из аула сына семейства. 10-летний мальчик Серикбол с рождения воспитывался бабушкой и дедушкой, которые привили отпрыску не только безупречное знание государственного языка, но и искреннюю привязанность ко всему национальному. Теперь родители вынуждены везде таскать с собой казахско-русский словарь и без конца попадать в затруднительные ситуации, обусловленные лингвистическими особенностями жизни в Казахстане.

Впервые (в первом сезоне Q-елі) семья предстает перед нами за столом. Отец семейства вооружен толстым словарем, мать заботливо потчевает сына борщом. Мальчик сначала тщетно пытается добиться от родителей традиционного «бата» перед ужином, а потом и вовсе терпит мучительную боль в животе (вероятно, не привыкшему к национальному блюду русской кухни), пока родители выясняют все смыслы слова «іш». В следующий раз родители выписывают сыну переводчика из Экибастуза, который призван наладить взаимопонимание между поколениями. Переводчик славянской внешности ожидаемо со своей задачей не справляется.

В другой серии Серикбола отправляют в школу. Он тут же попадает на урок, где голубоглазая блондинка преподает казахский язык таким же голубоглазым блондинам в классе. Абсурду ситуации добавляют только рассказы о прошедшем лете в духе «жаз-ата-әже-Алма-ата» и чтение даже не по слогам, а по буквам. В одной из следующих серий Серикбол вынужден прибегнуть к помощи специалистов техподдержки, чтобы дозвониться до бабушки. В итоге, мальчика переключают на оператора в другом городе, потому что в Павлодаре операторы колл-центра, увы, знают слишком мало слов на казахском языке.

Кроме языка мальчик в скетчкоме выступает ценным носителем народных традиций, и в какой-то момент оказывает своему младшему брату, выросшему в городе и носящему исконно казахское имя Рауль, медвежью услугу. Дабы избавить семейство от долгового бремени, Серикбол рассказывает родителям об обряде обрезания, которому в корыстных целях и подвергается самый младший член семьи. В следующий раз Серикбол излечивает брата от простуды, сначала поплевав на него, потом окурив комнату алдараспаном и, наконец, растерев больного курдючным жиром. В другой серии мальчик избавляет своего русского друга от игромании при помощи асыков.

Но, пожалуй, самым драматичным моментом становится эпизод, когда Серикбол возвращается домой в печали (поводов то предостаточно!), берет в руки стоящую на стуле балалайку и начинает импровизировать. Через некоторое время мальчик опомнится, вопросительно посмотрит на музыкальный инструмент и по-хозяйски вырвет струну, чтобы балалайка трансформировалась в домбру. Вот теперь можно в полной мере излить свою тоску по аулу и разочарование в таких русскоговорящих родителях…

Пока сложно предположить, выйдет ли когда-нибудь Серикбол на широкий экран, но, похоже, телезрители ему откровенно симпатизируют. Даже русскоговорящие, да. Его линию авторы скетчкома продолжили развивать и во втором сезоне, в котором семья переезжает в Петропавловск и теперь вынуждена уживаться с приехавшими навестить внука бабушкой и дедушкой. Ситуация с языковым барьером, как вы можете подумать, многократно обострилась. Что, однако, едва ли улучшило общее качество шуток, которые по-прежнему крутятся исключительно вокруг двух языков.

Во второй сезон юмористического проекта перешла также линия молодого парня Талака, чья мать регулярно устраивает кастинг потенциальным невесткам (излюбленная всеми тема келинок), и история отъявленной «инстаграмщицы» Айнуры, которая решила основать теперь свой клуб (ох уж эти пороки современной молодежи!).

Казахстанские скетчкомы, таким образом, смело следуют повестке дня, обходя острые углы так, что даже сложная языковая проблема в воплощении 10-летнего Серикбола выглядит не такой уж неразрешимой. Особенно под звуки балалайки.