Маргарита Бочарова, Vласть
«Все флаги будут в гости к нам! На неделе в столице Франции решалась судьба хозяина World EXPO-2017», - с таких слов началась итоговая программа на телеканале Хабар. «Главной темой недели стал, конечно же, суд по делу Челаха», - а этой фразой Сергей Пономарев открыл еженедельный выпуск «Портрета недели». И действительно, в то время как грандиозная выставка грядет только через пять лет, зрелищность казахстанцам в полной мере обеспечивает судебный процесс над юным пограничником.
Несмотря на то, что всю прессу в первый же день попросили покинуть помещение, где проходило судебное заседание над Владиславом Челахом, репортажи с места событий пестрят многочисленными шокирующими подробностями. Перед глазами мелькают кадры, на которых Челах в зале суда «инсценирует попытку самоубийства», «закатывает истерики» и устраивает потасовки с конвоем.
Решение участи отдельно взятого человека превращено в скандальное реалити-шоу – факт, очевидный как непосредственным участникам слушания, так и освещающим его тележурналистам. Немногие из последних сделали попытку максимально соблюсти элементарные этические нормы в отношении происходящего, прочие предпочли попросту самоустраниться.
Тележурналисты в студиях и в кадре не стеснялись даже самых смелых оценочных высказываний. «Непробиваемой, тупой как армейский сапог» посчитал Пономарев логику защитников Владислава Челаха, состоящей, по его мнению, из трех составляющих: «не мог – не убивал – нас обманывают». Ведущий уверенно заявил, что на видео, снятом в камере заключения, Челах продемонстрировал свое истинное лицо: «испуганный мальчишка, который, взяв в руки автомат, превратился в кровавого монстра».
Авторы последующего за этим сюжета о нашумевшем судебном заседании сочли разумным сначала представить мнение одного из участников процесса, уверенного в невиновности пограничника. Однако дальше журналист с удовлетворением заметил, что переубедить родственников погибших удалось самому обвиняемому: попытка перерезать себе вены куском оторванного от скамьи пластика есть не что иное, как безоговорочное доказательство вины «испуганного мальчишки».
«Действовал без капли сожаления», - комментирует журналист КТК запись беседы Влада со своим сокамерником, особо обращая внимание на едва уловимое бахвальство пограничника за якобы учиненную им бойню. В таком контексте показанное телезрителям заявление деда Челаха о том, что на видеозаписи «местами он, а местами нет», отнюдь, не призвано опровергнуть основную мысль сюжета. Наконец, утверждение адвоката Серика Сарсенова о том, что он не «балабол», когда говорит о найденных на заставе 18 трупах, уж вовсе должно развеять у телеаудитории все представления об адекватности защитников Челаха.
Артур Платонов в «Слугах народа», беседуя с телезрителями на эту же тему, неоднократно ссылался на абстрактных «иных», желающих, по его словам, «ослабления государства, которое за 20 лет добилось огромных успехов и на международном уровне». При этом речь идет не о тех, кто виновен в случившемся на Арканкергене: ведущий имеет в виду неких людей, пытающихся исходя из своих личных целей утаить от общества истинные причины произошедшего.
Отвлекшись от пространных обсуждений «иных господ» и их причастности к сокрытию от общества правды, Платонов честно признает: «Мы с вами прекрасно понимаем, что каждая из сторон заинтересована и потому не может быть объективной». Тем не менее, себя журналист, вероятно, ни к одной из субъективных сторон не относит, и поэтому с полным правом демонстрирует зрителям фрагменты видеоматериалов по делу Челаха, которые, по его мнению, позволят сформировать «свое собственное объективное и независимое мнение».
Как бы невзначай проведенная параллель между Владиславом Челахом и Андерсом Брейвиком также заслуживает отдельного упоминания: оказалось, достаточно было поинтересоваться у рядовых казахстанцев, мог ли Брейвик за три часа самолично уничтожить десятки молодых людей, и нужные журналистам ответы не заставили себя ждать. «Один человек может расстрелять 77 человек и даже больше», - стало одним из самых распространенных ответов опрошенных.
После такого единодушия Платонову не оставалось ничего иного кроме как сказать следующее: «Мы уважаем Ваше мнение, Ваши аргументы и Ваши выводы». Пожалуй, трудно найти на отечественном телевидении другого журналиста, предоставляющего такую «свободу» суждений своему телезрителю, принципиально отказывающегося каким-либо образом комментировать еженедельно повторяемые в «Слугах народа» фрагменты, где Челах признается в совершении им преступления.
«Процесс десятилетия» стал предметом внимания и журналистов «Астаны». Гульжан Мукушева, предусмотрительно перечислив основные произошедшие в течение недели на суде события со ссылкой на журналистов, сделала лишь один вывод – об «эмоциях через край». Тем не менее, «переломным» назвали в сюжете третий день судебного разбирательства, когда Влад Челах совершил попытку членовредительства. Интересно также, что корреспонденты этого телеканала попытались получить комментарий прокурора, но в ответ услышали лишь: «Я вообще не знаю, виновен или нет. Это будем устанавливать в суде».
Далее последовали лишь сухие факты: три дня судебных слушаний, 15 опрошенных свидетелей, 25 просмотренных видеосвидетельств и, самое главное, «неопределенный юридический статус» главной улики обвинения – видеозаписи откровений Челаха с сокамерником, которую, кстати, канал не счел нужным демонстрировать зрителям. Можно было бы посчитать такой подход к освещению материала наиболее взвешенным, однако в настоящих условиях понятия об адекватной реалиям позиции весьма размыты.
Рассуждать на тему объективности отечественных телеканалов можно бесконечно долго, и дело о массовом убийстве на погранзаставе Арканкерген, наверняка, не станет в этом смысле показательным. Каждый из телезрителей, наблюдающих за освещением дела Челаха по телевидению, принял собственное решение: считать его исключением из правил или диагнозом современной тележурналистики.
К сожалению, сейчас редко кого из зрителей коробит, когда телеведущий уверенным тоном называет подозреваемого в совершении того или иного преступления «уродом», «подонком» или «ублюдком». Фамильярность не вызывает возмущения, а откровенная демонстрация тел погибших людей большинством не воспринимается как нечто ужасающее. Таким образом, телевидение получило своего зрителя, растеряв по дороге к нему элементарные понятия о журналистской этике.
