Без дополнительной поддержки со стороны правительств компании будут не в силах выполнять обязательства по кредитам, что не просто скажется на фискальных возможностях государств, а поставит под вопрос существование национальных систем здравоохранения и социальной поддержки. В большей степени падение доходов и взрыв долгового пузыря угрожают развивающейся части мира. Однако в своём нынешнем положении развивающиеся страны оказались не столько из-за коронавируса, сколько из-за нерешённых проблем финансового кризиса 2008 года.

После некоторого восстановления деловой активности летом – преимущественно в Китае и США – ряд институтов улучшил свои краткосрочные оценки перспектив мировой экономики. Организациz экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), к примеру, в своём недавнем докладе понизила прогноз по спаду ВВП с прежних 6% до 4,5%. В этих условиях на траекторию роста удастся выйти лишь небольшому числу государств. Единственной крупной экономикой, которая может оказаться в положительной зоне, остаётся Китай. Страна первая столкнулась с эпидемией и потому раньше всех начала противодействовать распространению коронавируса. Худшие же результаты, при этом, продемонстрируют экономики Индии, Мексики и ЮАР.

Чем обусловлены эти ожидания? Объём мирового производства по подсчётам ОЭСР во втором квартале 2020 года оказался более чем на 10% ниже, чем в конце 2019 года. Подобный спад остаётся беспрецедентным для мирного времени. Глубина и длительность шока от пандемии разнится от страны к стране, но каждое государство столкнулось с резким сокращением деловой активности из-за карантинных ограничений. Глобальная торговля в первом полугодии рухнула более чем на 15%, а по рынкам труда серьезно ударило сокращение рабочего времени, потеря рабочих мест и принудительное закрытие предприятий.

Конференция ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД), в свою очередь, оценивает издержки для мировой экономики от первого года пандемии в 4,3% спада ВВП. Его размер сопоставим с полным исчезновением экономик Бразилии, Индии и Мексики. Организация ожидает, что мировая торговля в этом году сократится примерно на 20%, потоки прямых иностранных инвестиций просядут до 40%, а денежные переводы упадут более чем на $100 млрд.

Наибольшее падение производства будет наблюдаться в западных экономиках, часть из которых столкнётся с двузначным снижением объёмов выпуска. Тогда как наибольший экономический и социальный ущерб будет нанесён развивающимся странам, где высок уровень неформальной занятости, где по-прежнему сохраняется ресурсная зависимость или основной вклад в ВВП вносит туристический сектор. Сильнее всех может пострадать Латинская Америка – экономика региона рискует сжаться на 7,6%. Положительную динамику может показать лишь Восточная Азия, во многом благодаря Китаю, где ожидается рост на 1,3%.

Оба института отмечают, что сравнение воздействия локдаунов на экономику разных стран затруднено из-за различий в видах и объёмах мер сдерживания, а также статистических методов, которые применяются для оценки изменений в нерыночных услугах, таких как образование и здравоохранение. Но основная тенденция такова, что слабое потребление домохозяйств из-за снижения реальных доходов ударило по объёмам производства предприятий. И если расходы людей на товары длительного пользования постепенно восстанавливаются, то сектор услуг, требующий непосредственного взаимодействия продавцов и покупателей, а также постоянного международного сообщения людей и товаров, находится в чрезвычайном положении.

До 2020 года в экономических дискуссиях доминировал стереотип о том, что западные экономики, во многом завязанные на сферу услуг, являются более гибкими в сравнении с промышленными экономиками азиатских стран. Прежде они переживали кризисы быстрее и легче, но пандемия всё изменила. Активнее всего этим летом восстанавливались крупные производители и экспортёры вроде Китая, Германии и Кореи. По оценке Oxford Economics, доля Китая в мировой торговле товарами выросла с 13,6% в четвёртом квартале 2019 года до 17,2% во втором квартале 2020 года. Данные исследовательской компании IHS Markit о деловой активности в Европе также подтверждают это разнонаправленное движение экономик. Индекс PMI для сферы услуг понизился с 50,5 пунктов в августе до 47,6 в сентябре, тогда как индекс производственного сектора вырос с 51,7 до 53,7 пунктов. В S&P Global полагают, что сектор торговли может сыграть заметную роль в последующем восстановлении глобальной экономики, потому что внимание потребителей перемещается с туристических продуктов на продовольствие, мебель, технику и прочие товары.

В то же время проседание всех остальных секторов наносит удар по рабочим местам и доходам людей, едва ли соразмерный масштабам восстановления. И особенно это касается развивающихся стран. ЮНКТАД в своём докладе отмечает, что в этой части мира под угрозой находится более 500 млн. рабочих мест, пятая часть из которых совершенно точно будет ликвидирована по мере развития кризиса. Проблема, однако, в том, что большая часть населения этих развивающихся стран никогда не была трудоустроена официально, а имела неформальную занятость или вовсе перебивалась случайными заработками в сегменте теневой экономики. Организация полагает, что экономические последствия пандемии отбросит в крайнюю нищету от 90 до 120 млн. человек.

Даже если опустить проблему того, что людей с различными видами неформальной и теневой занятости сложно охватить адресной поддержкой государства, то ключевой угрозой для развивающихся стран остаётся дефицит бюджета. По подсчётам ЮНКТАД им не достаёт порядка $2-3 трлн, а брать кредиты у международных институтов или других государств они уже не смогут по причине и без того неподъёмных долгов. К концу 2019 года задолженность развивающихся рынков – частная, государственная, внутренняя и внешняя – достигла 191% их совокупного ВВП. Без денег большая часть из них уже совсем скоро рискует оказаться не в состоянии поддерживать системы общественного здравоохранения и занятости, необходимые для преодоления кризиса.

Прогнозы относительно дальнейшей ситуации в экономике продолжают варьироваться от странно оптимистичных, обещающих U-образное восстановление по мере ослабления карантинных ограничений, до почти меланхоличных, ожидающих дальнейшего падения деловой активности из-за неопределённых сроков начала массового производства вакцины от коронавируса. В положительный сценарий, о возможности которого говорили 600 СЕО различных компаний, опрошенных The Conference Board, трудно поверить хотя бы из-за прогнозируемого числа банкротств компаний в следующем году. По данным ресурса Statista, только в США ожидается закрытие 57% предприятий, в Великобритании – 43%, в Китае – 40%.

Что касается пессимистичных ожиданий, более сдержанные из них принадлежат главному экономисту ОЭСР Лоуренсу Брауну. Он предполагает, что в 2021 году по всему вновь будут возникать локальные вспышки коронавируса, которые, впрочем, не повлекут за собой всеобщих карантинов. Но даже в этом случае мировой ВВП не досчитается $7 трлн., что равнозначно выпадению из него двух экономик – Германии и Франции. ОЭСР в целом ожидает восстановительного роста в 5%, однако ВВП большинства стран по итогам 2021 года будет меньше, чем в конце 2019 года. Но и эта оценка не окончательная. Пессимистичный сценарий ОЭСР предполагает, что вспышки заражения участятся, государства будут вынуждены проводить более жёсткую антивирусную политику, а потребительский спрос и инвестиции сдержат восстановительный рост до 2-3%.

Сомневаясь в возможности восстановительного роста в 5% в следующем году ЮНКТАД отмечает, что даже при таком сценарии потери глобальной экономики составят $12 трлн. Самый обнадёживающий, но маловероятный сценарий организации допускает не более чем 4% глобального ВВП в 2021 году. При этом эксперты ЮНКТАД подчёркивают, что вторая всеобщая блокировка, вероятность которой исключать нельзя, способна сделать любые прогнозы на следующий год бессмысленными. Но и без него возможность сильного ухудшения обстановки не такой уж низкой.

Прежде всего она связана с исчерпанием пакетов экономической помощи, которые в этом году развернули западные государства. Вдобавок к этому предприятия столкнутся с долговым кризисом, неспособностью выполнять обязательства перед поставщиками и работниками, а также дальнейшей необходимостью сокращать объёмы производства. На это наслаиваются и различные социальные проблемы. Сочетание более высокого неравенства, большей незащищенности и продолжающейся неопределенности будет сдерживать совокупный спрос. Шаткие корпоративные балансы в преуспевающих странах нанесут ущерб доверию инвесторов, а низкие налоговые поступления и более высокий уровень государственного долга ограничат фискальный потенциал государств. Если в этих условиях правительства сделают выбор в пользу ужесточения налогово-бюджетной политики для снижения государственного долга, а предприятия примут агрессивную стратегию сокращения затрат в попытке увеличить экспорт, восстановление в следующем году, вероятно, станет невозможным, а в 2022 году эта рецессия обернётся двойным спадом экономик по всей планете.

Но в этих обстоятельствах, предупреждает ЮНКТАД, гораздо больший урон мировой экономике может нанести даже не неопределённость, которую подпитывает коронавирус. Это способны сделать предлагаемые сейчас способы решения уже существовавших проблем, которые как раз и усугубились во время пандемии. Одной из наиболее громких антикризисных программ становится «реглобализация» на принципах нерегулируемого свободного рынка. Она предполагает, что только возобновление безбарьерной торговли и движения капитала способно улучшить положение всего мира. Сбои в международных цепочках поставок используются для продвижения новых правил международной торговли и инвестиций, а также создания новых привилегий для владельцев интеллектуальной собственности и жизненно важных технологий, которые потенциально могут ещё сильнее сократить пространство для экономического маневра развивающихся стран. Следом стоит ожидать призывов к сокращению государственных расходов, хотя именно нарушение этого принципа помогло ряду стран встать на путь восстановления после финансового кризиса 2008 года.

Для реального преодоления кризиса правительствам по всему миру потребуется не просто поддерживать высокий уровень расходов до тех пор, пока частный сектор вновь не станет уверенно тратить деньги и делать инвестиционные шаги. Им потребуется преодолеть хорошо замаскированные последствия прошлого кризиса: высокое социальное неравенство, вялый рост экономик, низкий уровень инвестиций, повсеместное снижение заработной платы в развитом мире и нестабильные условия труда в развивающихся странах. Наряду с этим им необходимо обратить внимание на ухудшение экологической ситуации.

До этого момента антикризисные действия, которые сводились к расширению системы легкодоступных денег, создавали условия для рискованных инвестиций в развивающиеся рынки. Широкое присутствие спекулятивного иностранного капитала на рынках акций и облигаций усилило потенциальную нестабильность обменных курсов, попутно раздувая долговые пузыри в локальных экономиках. Видимость финансового изобилия в ситуации неадекватно слабого спроса на товары и нефинансовые услуги, слабых инвестиций и низкой производительности повсеместно сдерживала рост после 2008 года. В странах с развитой экономикой средние темпы увеличения ВВП в период 2010–2019 годов в среднем колебались на уровне 2% по сравнению с 2,4% в 2001–2007 годах. Темпы роста в развивающихся странах снизились с 7,9% в 2010 году до 3,5% в 2019 году (при среднегодовом уровне в 5%), по сравнению с 6,9% в период 2001–2007 годов (или 3,4% и 4,9% без учета Китая, соответственно).

Концентрация внимания на росте торговли или прямых иностранных инвестициях не решает проблем связанных с «правилами игры», которые и порождают большинство сегодняшних социальных потрясений, подытоживает ЮНКТАД. Триллионы долларов в год, которые компании из списка S&P 500 ежегодно направляли на выкуп акций после кризисного 2008 года, лишь увеличивало капитализацию этих компаний, но не улучшали положение людей. Потому краеугольным камнем политики, действительно желающей восстановить экономику, должны стать вопросы обеспечения полной занятости и роста реальной заработной платы граждан всех стран мира, настаивают в организации. И параллельно правительство необходимо вести тщательную борьбу с различными формами дискриминации, в том числе по расовому и половому признакам, которые по-прежнему сегментируют общество и пагубно сказываются на перспективах будущего развития.